Informacja

Drogi użytkowniku, aplikacja do prawidłowego działania wymaga obsługi JavaScript. Proszę włącz obsługę JavaScript w Twojej przeglądarce.

English (EN)·Polski (PL)·Yкраїнський (UK)
Przejdź do strony domowej biblioteki Centralna Biblioteka Wojskowa Link otwiera się w nowym oknie Logo biblioteki Prolib Integro - strona głównaCentralna Biblioteka Wojskowa

Wyszukujesz frazę "Mutual Economic Assistance Council" wg kryterium: Temat

  Lista filtrów
Wyrównaj
    Wyświetlanie 1-3 z 3
    Tytuł:
    Recollection of Memories: Andrzej Wasilkowski 1932-2020
    Autorzy:
    Menkes, Jerzy
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/706805.pdf
    Data publikacji:
    2020-10-26
    Wydawca:
    Polska Akademia Nauk. Instytut Nauk Prawnych PAN
    Tematy:
    ad memoriam
    Mutual Economic Assistance Council
    public international law
    Andrzej Wasilkowski
    Opis:
    On 1 March 2020, Professor Andrzej Wasilkowski died. In his research, Professor Wasilkowski undertook issues which were co-creating the mainstreams of legal debatesall over the world. He was an author of valuable publications on the relationship between international law and Polish domestic law. Professor Wasilkowski was also a director of the Institute of Law Studies of the Polish Academy of Sciences and the head of the Legal Advisory Committee of the Minister of Foreign Affairs.
    Źródło:
    Polish Yearbook of International Law; 2019, 39; 11-18
    0554-498X
    Pojawia się w:
    Polish Yearbook of International Law
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
    Tytuł:
    Rubel trasferowy
    Autorzy:
    Kaliński, Janusz
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/630495.pdf
    Data publikacji:
    2013
    Wydawca:
    Szkoła Główna Handlowa w Warszawie
    Tematy:
    International Bank for Economic Co-operation, Council for Mutual Economic Assistance, money under socialism, international settlement, ruble, international economic relations
    Opis:
    Common currency of the member states of Comecon came into existence in 1964, 15 years after the organization itself was created. Transfer ruble had a parity in gold (0,987412 g), but still in essence was just a unit of account. Its character was fundamentally different than that of similar currencies of capitalist states. Transfer ruble did not have basic monetary functions, such as measuring worth, paying for expenses, or accumulating value. It was not exchangeable to gold or any other currency, and the official rate of exchange wasn’t real. The transfer ruble was closely linked to planned mutual exchange of Comecon states. Multilateral clearing between Comecon states, proposed together with introduction of the transfer ruble, never came into existence. Transfer ruble, although a fictional creation, had a real impact on trade relations between Soviet bloc countries. The existence of transfer ruble resulted in different pathologies in trade relations, hindered integration and influenced growing internal and external imbalance of Comecon states.
    Źródło:
    Kwartalnik Kolegium Ekonomiczno-Społecznego Studia i Prace; 2013, 3; 147-167
    2082-0976
    Pojawia się w:
    Kwartalnik Kolegium Ekonomiczno-Społecznego Studia i Prace
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
    Tytuł:
    The Iron Curtain as an Aspect of the Sovietisation of Eastern Europe in 1949–1953
    Autorzy:
    Bielicki, Paweł
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/958077.pdf
    Data publikacji:
    2017
    Wydawca:
    Polska Akademia Nauk. Instytut Historii im. Tadeusza Manteuffla PAN w Warszawie
    Tematy:
    Eastern Europe
    Cominform
    the Council for Mutual Economic Assistance (CMEA)
    Sovietisation of Eastern Europe
    Cold War
    Soviet Union
    Iron Curtain
    europa wschodnia
    kominform
    rwpg
    sowietyzacja europy wschodniej
    zimna wojna
    zsrr
    żelazna kurtyna
    Opis:
    Sovietisation of Eastern Europe by the Soviet Union at the turn of the 1950s was a consequence of the division of Europe and strengthened the so-called Iron Curtain. The restrictions of the Iron Curtain included the ban on all travel to the West, except of delegations of sportsmen and some of the members of security services of those countries. Rapid Sovietisation made the nations subjected by the Soviet Union realise how helpless they were and how impossible it was to oppose such a reign of permanent terror of all social groups hostile to communism. Societies became apathetic, passive and submissive to the USSR, seeing it as the only possibility of existence. It is related to one of principal purposes of Sovietisation at the end of the Stalinist period, quite oft en neglected: its consequences for the social development of subsequent generations of indoctrinated societies. The period of Iron Curtain led to the growing civilisation and mentality distance between East-European countries and the West. The implementation of the Marshall Plan and some basis of economic integration of the countries members of the European Coal and Steel Community in the 1950s contributed to an enormous rise of the standard of living, contrary to the states under communist control. For many decades Sovietisation destroyed the generations able to criticise the authorities, but also willing to cooperate with the state. It contributed to a multi-layered demoralisation of societies. Some of social customs of those times, such as robbing the state through tax avoidance or embezzlement of public money through obtaining social allowances under false pretence, are still present in contemporary post-communist states. Taking of some features of the Russian despotism, such as mistrust, envy, contempt for the weak, or egoism, perpetuated many stereotypes of people from Eastern Europe. The division of the world made by the Big Three and sealed during the Stalinist period made it impossible for the Eastern European nations to know new currents of thoughts, and significantly limited their sense of independence and ability to make independent decisions. Consequences of this process are still present in various dimensions of socio-cultural and political life. “
    Советизация Восточной Европы Советским Союзом на рубеже 40-х и 50-х гг. произошла от совершившегося раздела Европы и она укрепляла «железный занавес”. В обсуждаемом мною временном промежутке все сильнейшая замкнутость Восточного блока на Запад проявлялась также в запрете всех поездок на Запад, за исключением командировок – спортивных и некоторых представителей служб безопасности данных государств. Бурный ход советизации открыл глаза нациям, завоеванным СССР, на их бессилие и невозможность сопротивляться перманентному террору по отношению ко всем социальным группам, выступавшим против коммунизма. Общества становились апатичными, пассивными и послушными СССР, усматривая в таком поведении возможность дальнейшего существования. Это связано с одной из основных целей советизации конца периода сталинизма, о которой сегодня часто умалчивается. Я имею в виду ее последствия для общественного развития очередных генераций индоктринированных обществ. Период «железного занавеса” углубил пропасть между восточно-европейскими странами также в цивилизационной, экономической и ментальной сферах. Принятие Плана Маршалла, а также введение основ экономической интеграции стран ЕОУС в 1950-х гг. сделали возможным невиданное повышение стандартов жизни для Западной Европы в отличие от государств, остававшихся под коммунистическим контролем. Советизация перечеркнула также на многие десятилетия формирование наций способных к критике власти, но и готовых на сотрудничество с государством. Она повлекла за собой многослойную деморализацию обществ. Перенятые тогда общественные нравы обворовывания государства м.пр. путем неуплаты налогов или выманивания социальных пособий, не соответствуя определенным требованиям – часто присутствуют в общественном пространстве посткоммунистических государств. Заимствование некоторых особенностей российского деспотизма, как недоверие, зависть, презрение к более слабым или эгоизм, закрепило существование многих стереотипов, касающихся жителей Восточной Европы. Свершившийся во время встреч Большой Тройки, a закрепленный в сталинский период раздел мира усложнял, а иногда препятствовал восточно-европейским нациям ознакомлению с новыми мыслительными течениями и значительно ограничил чувство самостоятельности и независимости принятия решений. Последствия этого процесса присутствуют и сегодня в разных измерениях общественно-культурной и политической жизни.
    Źródło:
    Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej; 2017, 52, 1
    2353-6403
    1230-5057
    Pojawia się w:
    Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
      Wyświetlanie 1-3 z 3

      Ta witryna wykorzystuje pliki cookies do przechowywania informacji na Twoim komputerze. Pliki cookies stosujemy w celu świadczenia usług na najwyższym poziomie, w tym w sposób dostosowany do indywidualnych potrzeb. Korzystanie z witryny bez zmiany ustawień dotyczących cookies oznacza, że będą one zamieszczane w Twoim komputerze. W każdym momencie możesz dokonać zmiany ustawień dotyczących cookies