Temat: баллада - Katalog OPAC zbiorów

Skocz do pozycji: 1.

Tytuł:: „Сік українських пісень народних”, „перетворений в кипучу кров поета”: Франкове прочитання Шевченкового Перебенді
Sap of Ukrainian Folk Songs”, Transformed into the Poet's Ebullient Blood”: Franko Reception of Shevchenko's Perebendia
„Сок украинских песен народных”; „преобразованный в кипучую кровь поэта”: Франковское прочтение Шевченковского Перебенди
Autorzy:: Пилипчук, Святослав
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/2178924.pdf
Data publikacji:: 2015-12-31
Wydawca:: Wydawnictwo Adam Marszałek
Tematy:: folklore
folklorism
ballad
lyric–epic
kobzar
psychologism
reception
фольклор
фольклористика
баллада
лиро-эпос
кобзарь
психологизм
рецепция
Opis:: The article analyzes Franko's conceptual reception of Shevchenko's poem Perebendia. It has been remarked how organically Shevchenko wove oral elements belonging to different levels into the text canvas and how scrupulously Franko managed to trace the folklore code of Kobzar's poetic world. It has been emphasized that the ballad genre performed a special role in Shevchenkols oeuvre. Focus has been placed on the effect of ballad components, which are significant psychological markers.
В статье проанализирована Франковская концепция прочтения поэзии Шевченко Перебендя. Отмечено, насколько органично ввел Тарас Шевченко в текстуру произведения устно-словесные злементы разного уровня, и насколыко глубоко Ивану Франко удалось прочесть фольклорный код поэтического мира Кобзаря. Подчеркнуто особенное присутствие жанра баллады в творчестве Шевченко. Акцентировано на правильности балладных инкрустаций, которые выполняют важную функцию психологических маркеров.
Źródło:: Pomiędzy. Polonistyczno-Ukrainoznawcze Studia Naukowe; 2015, 1; 207-217
2543-9227
Pojawia się w:: Pomiędzy. Polonistyczno-Ukrainoznawcze Studia Naukowe
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 2.

Tytuł:: Олег, волхвы и два Александра (политический подтекст пушкинской баллады Песнь о вещем Олеге)
Oleg, the Sorcerer, and the Two Alexanders (The Political Subtext of Pushkin’s Ballad “The Song of the Wise Oleg”)
Autorzy:: Clayton, J. Douglas
Звиняцковский, Владимир
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/22446721.pdf
Data publikacji:: 2022
Wydawca:: Uniwersytet Łódzki. Wydawnictwo Uniwersytetu Łódzkiego
Tematy:: Александр Пушкин
Николай Карамзин
Олег
баллада
чудо
Alexandеr Pushkin
Nikolai Karamzin
Oleg
ballad
miracle
Opis:: Баллада Александра Пушкина Песнь о вещем Олеге (1822) была написана в Кишиневе во время ссылки поэта под видом служебной поездки на юг России (1820–1824). Баллада пересказывает, но со значительными изменениями, легенду из Истории государства Российского Николая Карамзина о смерти киевского князя Олега от укуса змеи, которая выползла из черепа его любимого коня. На создание стихотворения поэта вдохновило посещение Каменки и Киева в 1821 г. Здесь он познакомился с будущими декабристами, членами так называемого «Союза благоденствия», и увидел предполагаемое место могилы Олега. Анализ баллады как части Южного текста показывает, что произведение является аллегорией, в которой поэт выражает свои опасения по поводу возможности политического переворота в России и скорого ухода из жизни Александра I. В Песни… встречается мотив (прием), ставший важным элементом в последующих произведениях поэта, а именно чудо как внезапное, неожиданное событие, меняющее ход жизни. В целом Песнь… – важный шаг в развитии творчества поэта, который привел его к созданию Комедии о царе Борисе и Гришке Отрепьеве (1825), опубликованной в 1831 г. под заглавием Борис Годунов.
Alexander Pushkin wrote his ballad “The Song of the Wise Oleg” (1822) in Kishinev during his forced administrative presence in the South (1820–1824). The poem retells, with meaningful differences, a legend in Nikolay Karamzin’s History of the Russian State that describes the miraculous death of the Kievan Prince Oleg, who is bitten by a snake hiding in the skull of the hero’s dead horse. The poem was inspired by Pushkin’s visit to Kamenka and Kiev in 1821 and his acquaintance there with the assembled members of the future Decembrist uprising, as well as his visit to the supposed site of Oleg’s grave. An examination of the work in the context of Pushkin’s Southern Text reveals that the poem is an allegory of the poet’s relationship with Alexander I and reflects his fears about the coming political upheaval in Russia and the potential death of the Tsar. The ballad contains the first instance of a motif that becomes familiar in his subsequent work, namely the miracle (chudo) as a sudden, unexpected, and life-changing event. The poetics of the poem represents an important step towards Pushkin’s masterpiece The Comedy of Tsar Boris and Grishka Otrepyev (1825; published in 1831 with the title Boris Godunov).
Źródło:: Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica; 2022, 15; 211-219
1427-9681
2353-4834
Pojawia się w:: Acta Universitatis Lodziensis. Folia Litteraria Rossica
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 3.

Tytuł:: От романтических баллад к шляхецкой гавенде: жанровая эволюция творчества Яна Барщевского
Od ballad romantycznych do gawęd szlacheckich: gatunkowa ewolucja twórczości Jana Barszczewskiego
From romantic ballads to Noble Gawenda: the genre evolution of Jan Barszczewski’s work
Autorzy:: Bilutenko, Helena
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/2118306.pdf
Data publikacji:: 2020
Wydawca:: Uniwersytet w Białymstoku. Wydawnictwo Uniwersytetu w Białymstoku
Tematy:: романтизм
романтическая баллада
сказка
притча
шляхетская гавенда
Беларусь
romantyzm
ballada romantyczna
baśń
parabola
gawęda szlachecka
Białoruś
romanticism
parable
romantic ballad
fairy-tale
Polish nobility
legend Belarus
Opis:: Творчество Яна Барщевского отражает историю белорусского народа, его менталитет, философию и отношение к жизни. Жанровый и стилевой полифонизм его произведений обусловлен как собственно мировоззрением автора (религиозность, связь с эпистемологией и философией XVIII века), так и влиянием эстетики романтизма и жанров притчи, романтической баллады, сказки, гавенды. Предметом специального наблюдения являются особенности художественной формы книги «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах», связанной с использованием романтической шляхетской гавенды. Сказки, или фантастические рассказы, прекрасно вписываются в рамки хорошо знакомой формулы коллоквиального контакта, свойственного шляхетской гавенде. Барщевский использует известный прием, когда рассказ выводится из хорошо аранжированного ситуационного претекста. При этом схема интродукции в виде традиционной беседы или диалога является формальным сигналом “гавендовой” ситуации. В книге Я. Барщевского создается двух- или многоуровневая структура текста, которую можно соотнести с поэтикой цитирования в гавенде. У Барщевского мы находим также многоплановость текста, в котором соседствуют информативный уровень и оценочный, многочисленные комментарии и откровенное морализирование, также связанные с гавендой.
Twórczość Jana Barszczewskiego odzwierciedla historię narodu białoruskiego, jego mentalność, filozofię i stosunek do życia. Polifonia gatunkowa i stylistyczna jego dzieł wynika zarówno z własnego światopoglądu autora (religijności, związku z epistemologią i filozofią XVIII wieku), jak i wpływu estetyki romantyzmu oraz gatunków przypowieści, romantycznej ballady, opowieści i gawędy. Przedmiotem analizy są cechy formy artystycznej w książce „Szlachcic Zawalnia, albo Białoruś w fantastycznych opowiadaniach”, związanej z wykorzystaniem gatunku romantycznej gawędy szlacheckiej. Bajki lub fantastyczne historie doskonale wpisują się w ramy znanej formuły kontakty nieformalnego, nieodłącznie związanej z gawędą szlachecką. Autor stosuje dobrze znaną technikę, gdy historia pochodzi z dobrze skonstruowanego pretekstu sytuacyjnego. Schemat wprowadzenia w formie tradycyjnej rozmowy lub dialogu jest formalnym sygnałem do podjęcia gawędy. Plastyczne i barwne opowiadania autor połączył ze słownictwem charakterystycznym dla gawędy, pełnym kolorytu, nacechowanym emocjami osób opowiadających. Powstaje dwu- lub wielopiętrowa struktura tekstu, wypływająca z gawędowej poetyki przytoczeń. Obok płaszczyzny informującej, istnieje płaszczyzna oceniająca, opiniotwórcza, komentatorska, nawet moralizatorska – właściwa gawędzie.
Works written by Jan Barszczewski reflect the history of the Belarusian people, their mentality, philosophy and attitude to life. The genre and stylistic polyphony are connected with the author’s worldview (religiosity, connection with the 18th century epistemology and philosophy) as well as the influence of esthetics of romanticism and genres of parable, romantic ballad, fairy-tale, legend. Artistic features of the book “Nobleman Zawalnia, or Belarus in Fantastic Stories” are in the centre of special study. Fairy tales, or fantastic stories, fit perfectly into the framework of the well-known formula of colloquial contact inherent in legends. J. Barszczewski uses a well-known technique when a story is inferred from a well-arranged situational pretext. In this case, the introduction scheme in the form of a traditional conversation or a dialogue is a formal signal of the “legend” situation. Two- or multi-level structure of the text can be correlated with the poetics of citation in the legend, too. The versatility of the text, in which we find both informative and evaluative levels as well as numerous commentaries and overt moralization, is also associated with the legend.
Źródło:: Białorutenistyka Białostocka; 2020; 23-36
2081-2515
Pojawia się w:: Białorutenistyka Białostocka
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Informacja

Wyszukujesz frazę "баллада" wg kryterium: Temat

Źródło danych

Dostawca treści

Kolekcja

Rok wydania

Wydawca

Temat

Autor

Typ dokumentu

Język