Temat: Германия - Katalog OPAC zbiorów

Skocz do pozycji: 1.

Tytuł:: Mieszkalnictwo w Niemczech
Housing in Germany
Жилье в Германии
Autorzy:: Gorczyca, Mirosław
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/542052.pdf
Data publikacji:: 2016-02
Wydawca:: Główny Urząd Statystyczny
Tematy:: Niemcy
mieszkalnictwo
Germany
housing
Германия
жилье
Opis:: W artykule przedstawiono sytuację mieszkalnictwa w Niemczech w latach 2000—2011. Omówiono uwarunkowania rozwoju mieszkalnictwa, sytuację w budownictwie mieszkaniowym, zasoby i warunki mieszkaniowe oraz wydatki na mieszkania. Autor przedstawił także porównanie mierników charakteryzujących mieszkalnictwo w Polsce i w Niemczech.
The article presents the housing situation in Germany in years 2000—2011. Conditions for the development of housing, the situation in housing, resources and expenditure on housing are discussed. The author also presents a comparison of indicators characterizing the housing in Poland and Germany.
В статье было представлено жилищное положение в Германии в 2000—2011 гг. Были охарактеризованы условия развития жилья, жилищного строительства, фонды и жилищные условия, а также расходы на жилье. Автор представил в статье сопоставление показателей, характеризующих жилье в Польше и в Германии.
Źródło:: Wiadomości Statystyczne. The Polish Statistician; 2016, 2; 88-94
0043-518X
Pojawia się w:: Wiadomości Statystyczne. The Polish Statistician
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 2.

Tytuł:: The policy of the People’s Republic of China towards Central and Eastern Europe in 2012-2020
Политика Китайской Народной Республики в отношении Центральной и Восточной Европы в 2012-2020 гг.
Autorzy:: Kuź, Adam
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/1930227.pdf
Data publikacji:: 2021-03-31
Wydawca:: Wydawnictwo Adam Marszałek
Tematy:: China
CEE
Germany
16+1
China-CEE
China-UE
Китай
Центральная и Восточная Европа
Германия
Китай - ЦВЕ
Китай - ЕС
Opis:: In the second decade of the 21st century, the Middle Kingdom, which had huge financial surpluses, became the world’s largest exporter of money capital, which meant that investment policy became the main element of China’s foreign policy. In the case of Central and Eastern Europe, the 16+1 (17+1) format, containing both investment policy and soft power elements, has become the basic tool of the general policy of Middle Kingdom. This article aims to define the basic principles of China’s policy towards Central and Eastern Europe. For this purpose, the following general hypothesis was formulated: Chinese policy in Central and Eastern Europe consists of presenting the countries of this region with initiatives that do not go beyond the sphere of declarations and serve as a bargaining chip in relations with Germany, the country with the greatest potential in the European Union. The general hypothesis gives rise to detailed hypotheses that were verified in individual parts of the article with the use of the comparative method. The reasons most often mentioned in the literature on the subject, such as economic, cultural, social, and political differentiation of Central and Eastern European countries, legal barriers resulting from EU legislation, insufficient recognition of the region’s needs by the Chinese side and asymmetry of expectations of both parties, undoubtedly largely contribute to the lack of effective Sino-CEE cooperation. However, they cannot be considered decisive because similar problems occur wherever Chinese companies appear. However, in many regions of the world, despite these obstacles, mutual economic relations are more dynamic than in CEE. The reasons why the potential of the 16+1 (17+1) format has not been properly used can be found primarily in the context of German-Chinese relations.
Во втором десятилетии XXI века Китай, имевший огромные финансовые излишки, стал крупнейшим в мире экспортером денежного капитала, а это означало, что инвестиционная политика стала важным элементом внешней политики Китая. В случае Центральной и Восточной Европы формат 16+1 (17+1), содержавший компонент инвестиционной политики и элементы мягкой силы, стал основным инструментом общей политики Китая в отношении Центральной и Восточной Европы. Для этого была сформулирована следующая общая гипотеза: суть политики Китая в Центральной и Восточной Европе заключалась в том, чтобы представить странам этого региона инициативы, которые не выходили за рамки деклараций и являлись разменной монетой в отношениях с Германией - страной с наибольшим потенциалом в Европейском Союзе. Общая гипотеза порождает детальные гипотезы, которые в отдельных частях статьи проверялись сравнительным методом. Причины, которые чаще всего упоминаются в литературе, такие как экономическая, культурная, социальная и политическая дифференциация стран Центральной и Восточной Европы, правовые барьеры, возникающие в результате законодательства Европейского Союза, недостаточное признание потребностей региона китайской стороной и асимметрия ожиданий с обеих сторон, несомненно, в значительной степени способствуют отсутствию эффективного сотрудничества. Однако, несмотря на это, их нельзя считать решающими, поскольку подобные проблемы возникают везде, где появляются китайские компании. Во многих регионах мира, несмотря на эти препятствия, взаимные экономические отношения более динамичны, чем в Центральной и Восточной Европе. Причины неэффективного использования потенциала формата 16+1 (17+1) можно найти прежде всего в контексте германокитайских отношений.
Źródło:: Nowa Polityka Wschodnia; 2021, 1(28); 66-84
2084-3291
Pojawia się w:: Nowa Polityka Wschodnia
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 3.

Tytuł:: Przemiany sytuacji finansowej sektora handlu detalicznego w Polsce i Niemczech w latach 2005-2014
Transformations of the Financial Situation of the Retailing Sector in Poland and Germany in 2005-2014
Изменения в финансовом положении сектора розничной торговли в Польше и Германии в 2005-2014 гг.
Autorzy:: Gołaś, Zbigniew
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/957495.pdf
Data publikacji:: 2016
Wydawca:: Polski Instytut Ekonomiczny
Tematy:: handel detaliczny
sytuacja finansowa
Polska
Niemcy
retailing
financial situation
Polska
Germany
розничная торговля
финансовое положение
Польша
Германия
Opis:: Dekada członkostwa Polski w UE skłania do refleksji nad przemianami kondycji finansowej przedsiębiorstw sektora handlu. Głównym celem rozważań jest komparatywna ocena zmian kondycji finansowej sektora handlu detalicznego w Polsce i Niemczech. W analizie wykorzystano zagregowane i zharmonizowane sprawozdania finansowe przedsiębiorstw tego sektora za lata 2005-2014 publikowane przez Europejski Bank Centralny. Analizę przeprowadzono w pięciu obszarach sytuacji finansowej przedsiębiorstw, tj. struktury finansowej, zadłużenia, rentowności, kapitału obrotowego oraz aktywności w zakresie wykorzystania majątku. Badania wykazały, że krajowe i niemieckie przedsiębiorstwa handlu detalicznego uzyskują porównywalną rentowność sprzedaży, co jednak nie przekłada się na porównywalne stopy zwrotu z aktywów i kapitału własnego. Poziom rentowności aktywów i kapitału własnego jest bowiem w krajowym sektorze handlu wyraźnie niższy niż w Niemczech i wynika z mniejszej efektywności zaangażowanego majątku mierzonej rotacją aktywów oraz z wyraźnie mniejszej dźwigni kapitałowej.
The decade of Poland’s membership in the EU prompts to make a reflexion on the transformations of the financial condition of the trade sector. The main aim of considerations is a comparative assessment of changes of the financial condition of the retailing sector in Poland and Germany. In the analysis, the author made use of aggregated and harmonised financial statements of this sector’s enterprises for the years 2005-2014 published by the European Central Bank. The analysis was carried out in five areas of enterprises’ financial situation, i.e. the financial structure, indebtedness, profitability, current assets, and activity as regards use of assets. The surveys showed that Polish and German retailing enterprises achieve comparable return on sales, what, however, does not translate into comparable rates of return on assets and equity, as the level of return on assets and equity is in the Polish trade sector clearly lower than in Germany and issues from a lower effectiveness of assets employed, measured with asset turnover, and apparently lower capital leverage.
Декада членства Польши в ЕС склоняет к рефлексии над преобразованиями в финансовом положении предприятий сектора торговли. Основная цель рассуждений – дать сравнительную оценку изменений в финансовом поло- жении сектора розничной торговли в Польше и Германии. В анализе использовали агрегированные и гармонизированные финансовые отчеты предприятий этого сектора за 2005-2014 гг., публикуемые Европейским центральным банком. Анализ провели в пяти сферах финансового положения предприятий, т.е. финансовой структуры, задолженности, рентабельности, оборотного капитала и активности в области использования активов. Изучение показало, что польские и немецкие предприятия розничной торговли получают сравнительную рентабельность продаж, что, однако, не ведет к сравнительным нормам рентабельности активов и собственного капитала, ибо уровень рентабельности активов и собственного капитала в польском секторе торговли заметно ниже, чем в Германии, и вытекает из более низкой эффективности вовлечения активов, измеряемой оборотом активов, а также из заметно более низкого финансового рычага.
Źródło:: Handel Wewnętrzny; 2016, 6 (365); 62-77
0438-5403
Pojawia się w:: Handel Wewnętrzny
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 4.

Tytuł:: Национальное самосознание и интеграционные процессы лужицких сербов в Германской империи Часть II: От первой миров войны до наших дней (от 1914 года до начала XXI в.)
Autorzy:: Matelski, Dariusz
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/568754.pdf
Data publikacji:: 2014
Wydawca:: Wydawnictwo Adam Marszałek
Tematy:: Sorbs
Association of National Minorities in Germany
the Federal Republic of Germany
the German Democratic Republic
Germany
Lusatia
national identity
лужичание
Ассоциация национальных мень-
шинств в Германии
Федеративная Республика
Германия
Германская Де-
мократическая Республика, Германия
Лужица, национальная идентич-
ность
Opis:: The First World War (1914–1918) was inextricably connected with regular conscription. Undoubtedly it had a huge impact on reducing the population of Sorbs in Germany. Their number decreased from 102 801 to 70 998 people between the censuses in 1910 and 1925. After World War I, Lusatia failed to become a country independent of the German Empire. On 7 October 1925 the national organizations of Sorbs united (Maćica Serbska, Domowina, Lusatian Alliance) and established the Wendish People’s Party, which on 26 January 1924 accessed the Association of National Minorities in Germany. The Association’s publication was the monthly “Kulturwille” (since January 1926 “Kulturwehr”), which was issued until 1938. Its editor was a Sorb – Jan Skala (1889–1945). The censuses of 1925 and 1933 claimed that nearly 73,000 Sorbs lived in Germany. Under Hitler all Sorbian associations were dissolved and in both parts of Lusatia more than 60 Sorb ian place names were removed and replaced by German ones. The years of World War II (1939–1945) is the most tragic period in the history of the Sorbs – a period of even worse persecutions, arrests, taking the Sorbs to the concentration camps, the destruction of their properties, the suppression of all forms of autonomy and selforganization. Freedom from Fascism was given to the Sorbs on 6 April 1945 by troops of First Ukrainian Front and the Polish Second Army. On 23 March 1948 – under pressure from the Soviet occupation authorities – the National Parliament of Saxony (Landtag) passed a law guaranteeing the rights of the Sorbs. GDR authorities sought to reduce the population of the Sorbs and the use of Sorbian language. Only after the absorption of the GDR by the FRG – called the second unification of Germany – on 3 October 1990, the Sorbian population began to use civil rights emerging from the Basic Law of the FRG. Currently about 60,000 Sorbs live in Germany, out of which 20,000 in Brandenburg (Protestants) speaking Lower Sorbian (similar to Polish), and 40,000 in Saxony (Catholics) speaking Upper Sorbian (similar to Czech). The majority are elderly people (60 and over). Younger generation speaks almost exclusively German.
Первая мировая война (1914–1918) была неразрывно связана с массовым призывом в армию. Это имело, несомненно, большое влияние на снижение популяции лужичан в Германии. Их число уменьшилось между переписями 1910 и 1925 гг., с 102 801 до 70 998 человек. После Первой мировой войны не удалось выделить Лужицы как независимого от Германии государства. 7 октября 1925 года имело место слияние национальных лужицких организаций (Отчизна лужицкая, Домовина, Лужицкая народная партия) и создание лужицкого народного совета, который 26 января 1924 г. Приступил к Ассоциации национальных меньшинств в Германии. Печатным органом Союза был ежемесячник «Kulturwille» (с января 1926 г. «Kulturwehr»), который не появился до 1938 г. Его редактором был лужичанин Ян Скала (1889–1945). Переписи с 1925 и 1933 гг. сообщили, что в Германии, где проживает почти 73 тыс. лужичан. При Гитлере расторгнуты были все лужицкие орга- низации и в обеих частях Лужицы более чем 60 лужицких наименований мест были заменены немецкими. Годы Второй мировой войны (1939–1945) является наиболее трагическим периодом в истории лужичан – это время еще более жестких преследований, арестов, закрывания лужичан в концлагерях, уничтожения их имущества, подавления всех форм автономии и самоорганизации. Свободу от нацизма лужичаном 6 апреля 1945 г. привели войска I Украинского фронта Красной Армии и Второй польской ар- мии. 23 марта 1948 г. – под давлением советских оккупационных властей– Национальный парламент (Landtag) Саксонии принял закон, гарантиру-ющий права лужичаном. Власть ГДР пыталась уменьшить население лужичан и использования лужицкого языка. Только после поглощения ГДР Федеративной Республикой Германии – называемого вторым объединени- ем Германии – 3 октября 1990 г., лужицкое население стало использовать гражданские свободы в соответствии с Основным Законом ФРГ. В настоящее время в Германии проживает около 60 тысяч лужичан, из которых 20 000 в Бранденбурге (протестанты) –говорящий по-нижнелужицки (похожий на польский язык), и 40 000 в Саксонии (католиков) – говорящий по-верхнелужицки (похожий на чешский язык). Большинство из них – по- жилые люди (60 лет и больше). Младшие говорят почти исключительно на немецком языке.
Źródło:: Nowa Polityka Wschodnia; 2014, 2(7); 182-209
2084-3291
Pojawia się w:: Nowa Polityka Wschodnia
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 5.

Tytuł:: Балканы, Германия и Австро-Венгрия накануне и в годы мировой войны в эстонской национальной историографии межвоенного периода
Balkans, Germany and Austria-Hungary on the eve and during the first word war in Estonian national historiography of the interwar period
Autorzy:: Улунян, Артём
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/909893.pdf
Data publikacji:: 2012-01-01
Wydawca:: Uniwersytet im. Adama Mickiewicza w Poznaniu
Tematy:: Балканы
Германия
Австро-Венгрия
Эстoния
историогрaфия
Межвоeнный период
Balkans
Germany
Austria-Hungary
Estonia
historiography
interwar period
Opis:: The article gives an overview of approaches that has been developed in interwar Estonian historiography of world affairs in the Balkans on the eve and during WWI. In that time the progress in the researchers of world history has been noticed in Estonian national historical science. Despite scarcity in their number and predominance among them of those who has been making only first steps in science, or so-called „beginners”, Estonian scholars have displayed certain achievements in this field. Young Estonian authors have focused their efforts on studies of German foreign policy combinations, internal weakness of the Austro-Hungarian Empire, strengthening of the national movements in Dual Monarchy and particular territorial interests of Great Powers. So-called young generation of the scholars has been influenced on the side of their elder „mentors”, specialists in world history, have defined Balkans as the fulcrum of WWI. The preponderance of German factor in their writings should be explained with the fact that Germany has been playing strong and active role in many spheres of Estonian life for a long time span. In some ways, it affected also sociological approach to analysis of world affairs. Both young and elder Estonian historians shared of socially oriented ideas of independent nationhood, which served as basic principal of their explanations of the international events and which has been seriously influenced by Estonia’s domestic situation.
Źródło:: Balcanica Posnaniensia Acta et studia; 2012, 19, 1; 181-196
0239-4278
2450-3177
Pojawia się w:: Balcanica Posnaniensia Acta et studia
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 6.

Tytuł:: “We are not so Fuzzy to Build Riots and Rebellion...”: Attempt of Massive Exemption of German Population from the USSR to Canada in 1929.
«MЫ НЕ ТАК ГЛУПЫ, ЧТОБЫ УСТРАИВАТЬ БУНТЫ И ВОССТАНИЯ...»: ПОПЫТКА МАССОВОЙ ЭМИГРАЦИИ НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ ИЗ СССР В КАНАДУ В 1929 г.
Autorzy:: Dönninghaus, V.
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/894237.pdf
Data publikacji:: 2020
Wydawca:: National Academy of Sciences of Ukraine. Institute of World History
Tematy:: USSR, Canada, Germany, Soviet Germans, national minorities, collectivization, emigration, foreign policy
СССР, Канада, Германия, советские немцы, национальные меньшинства, коллективизация, эмиграция, внешняя политика
Opis:: Массовое бегство немецких крестьян в Москву в 1929 г. привлекло внимание международной общественности к бедственному положению советских немцев. Неожиданно упорное сопротивление немецкого сельского населения политике социалистических преобразований, его желание выехать из СССР в Канаду, сопровождающееся соответствующими призывами к Западу, укрепили недоверие правящего режима к «нелояльным» национальностям. По мере того, как ухудшались отношения между СССР и Германией, в Москве росло предубеждение против немцев как чрезвычайно реакционной группы населения, дискредитирующей советский строй в глазах мировой общественности. Политбюро ЦК ВКП(б) уделило «эмигрантам» большое внимание не только потому, что периферия оказалась не в состоянии справиться с этой проблемой, но и потому, что речь шла о западных нацменьшинствах. К тому же эта группа, организованно выступившая против политики советской власти, не укладывалась в «классовую» схему, так как среди немецких крестьян, решивших эмигрировать из СССР, были в основном середняки и бедняки. В оппозиции к советской системе оказалась не социальная, а национальная группа. Режим разрешил это противоречие, перестав считать охваченных «американской лихорадкой» немецких крестьян «нейтральными» и коллективно переведя их в разряд «классовых врагов». На фоне принудительной коллективизации Кремль расценил массовое движение немцев за выезд из СССР как прямую поддержку «правых уклонистов», что придавало этому движению «антисоветский характер». Принадлежность беглецов и их многочисленных сторонников к западному меньшинству побудила органы ОГПУ искать организаторов эмиграционного движения по ту сторону границы. Мирная эмиграция немцев из СССР оказалась специфическим, но очень действенным способом протеста против коллективизации. Ее лавинообразный характер, так же как и обращение за помощью к Германии как к «исторической родине» были сочтены проявлением нелояльности к СССР всего немецкого населения страны. Политика протектората со стороны Германии, направленная на защиту жизни, собственности и основных прав своей «диаспоры», выражалась как в дипломатическом нажиме на Кремль, так и в конкретных актах помощи советским немцам. Подобное покровительство немцам в СССР неизбежно пробуждало у кремлевского руководства опасения, что они, особенно в атмосфере надвигающейся войны, представляют угрозу для безопасности государства.
The mass exodus of German peasants to Moscow in 1929 attracted international attention to the plight of Soviet Germans. The unexpectedly stubborn resistance of the German rural population to the policy of socialist transformations, his desire to leave the USSR for Canada, accompanied by appropriate calls for the West, reinforced the regime’s distrust of “disloyal” nationalities. As relations between the USSR and Germany worsened, prejudice grew in Moscow against the Germans as an extremely reactionary group of people that discredited the Soviet system in the eyes of the world community. The Politburo of the Central Committee of the All-Union Communist Party of Bolsheviks (Bolsheviks) paid great attention to the “emigrants” not only because the periphery was unable to cope with this problem, but also because it was a question of Western national minorities. Moreover, this group, which in an organized manner opposed the policy of the Soviet regime, did not fit into the “class” scheme, since among the German peasants who decided to emigrate from the USSR, there were mainly middle peasants and poor people. The opposition to the Soviet system was not a social, but a national group. The regime resolved this contradiction by ceasing to consider the German peasants engulfed by the “American fever” “neutral” and collectively transferring them to the category of “class enemies”. Against the background of forced collectivization, the Kremlin regarded the mass movement of Germans for leaving the USSR as direct support for the “right deviators”, which gave this movement an “anti-Soviet character”. The belonging of the fugitives and their many supporters to the Western minority prompted the organs of the OGPU to look for the organizers of the emigration movement on the other side of the border. Peaceful emigration of Germans from the USSR turned out to be a specific, but very effective way of protesting collectivization. Its avalanche-like character, as well as the appeal for help to Germany as a “historical homeland” was considered a manifestation of disloyalty to the USSR of the entire German population of the country. Germany’s protectorate policy aimed at protecting the life, property and fundamental rights of its “diaspora” was expressed both in diplomatic pressure on the Kremlin and in specific acts of assistance to Soviet Germans. Such patronage of the Germans in the USSR inevitably aroused fears among the Kremlin leadership that they, especially in the atmosphere of impending war, pose a threat to the security of the state.
Źródło:: Проблеми всесвітньої історії; 2020, 11; 53-77
2707-6776
Pojawia się w:: Проблеми всесвітньої історії
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 7.

Tytuł:: Skład, rozmieszczenie, plany operacyjne i rola Frontu Mazowieckiego na froncie przeciwniemieckim w 1919 roku
Composition, Deployment, Operational Plans and Role of the Mazovian Front on the Front against Germany in 1919
Состав, размещение, оперативные планы и роль Мазовецкого Фронта на антинемецком фронте в 1919 году
Autorzy:: Pieńkowski, Maciej A.
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/1916258.pdf
Data publikacji:: 2020-11-11
Wydawca:: Wojskowe Biuro Historyczne
Tematy:: Front Mazowiecki
Niemcy
dywizja
pułk
Naczelne Dowództwo WP
Mazovian Front
Germany
division
regiment
High Command of the Polish Army
Мазовецкий фронт
Германия
дивизия
полк
Верховное Главнокомандование Войска Польского
Opis:: Artykuł omawia funkcjonowanie Frontu Mazowieckiego w ramach frontu przeciwniemieckiego w 1919 r. Front Mazowiecki pełnił istotną rolę w osłonięciu Warszawy przed spodziewanym uderzeniem niemieckim z linii Toruń–Mława, grożącym oskrzydleniem Wielkopolski i zajęciem Warszawy. Wobec tego Naczelne Dowództwo WP skierowało na północne Mazowsze początkowo cztery dywizje piechoty, a główny ciężar obrony odcinka rozciągającego się od Kanału Augustowskiego do Aleksandrowa Kujawskiego wzięły na siebie przede wszystkim dywizje hallerowskie i 8 Dywizja Piechoty. W Naczelnym Dowództwie WP przewidywano, że jednostki Frontu Mazowieckiego wydadzą nacierającym Niemcom bitwę na liniach Narwi i Biebrzy, przy jednoczesnej koncentracji siły i środków w trójkącie Modlin–Pułtusk–Zegrze. Wobec braku naturalnych barier na prawym brzegu Wisły polskie dowództwo nie planowało większego oporu powyżej Płocka i Włocławka. W ramach aktywnej obrony brało natomiast pod uwagę kontruderzenia na skrzydła nieprzyjaciela w kierunku na Grudziądz–Brodnicę lub na Działdowo. Plany te nie odpowiadały ograniczonym możliwościom frontu przeciwniemieckiego, w tym zwłaszcza szczupłości jego sił wynikającej z toczących się walk na wschodzie. Mimo podpisania traktatu wersalskiego nie ustały prowokacje niemieckie zmierzające do wciągnięcia Polski w stan otwartego konfliktu – częste były incydenty przekraczania granicy, zajmowania polskich terenów i miejscowości, dochodziło do wymian ognia i obopólnych aresztowań pod zarzutem szpiegostwa.
The article discusses the functioning of the Mazovian Front within the anti-German front in 1919. The Mazovian Front played an important role in shielding Warsaw from an expected German attack from the Toruń–Mława line, which posed a threat for Greater Poland to be outflanked and Warsaw to be captured. Therefore, the High Command of the Polish Army directed initially four infantry divisions to northern Mazovia, and the main burden of defending the section stretching from the Augustów Canal to Aleksandrów Kujawski was taken over by Haller divisions and the 8th Infantry Division. In the High Command of the Polish Army it was expected that the units of the Mazovian Front would give the attacking Germans a battle on the Narew and Biebrza lines, while concentrating their power and resources in the Modlin–Pułtusk–Zegrze triangle. Due to the absence of natural barriers on the right bank of the Vistula River, the Polish command did not plan much resistance above Płock and Włocławek. As part of active defense, however, it took into account counterstrikes on the enemy’s wings in the Grudziądz–Brodnica or Działdowo direction. These plans did not correspond to the limited capabilities of the forces opposing Germany, especially the smallness of them resulting from the fights in the east. Despite signing the Treaty of Versailles, German provocations aimed at dragging Poland into a state of open conflict continued – there were frequent incidents of trespassing the border, occupying Polish areas and locations, fire exchanges and mutual arrests on charges of espionage.
В статье рассматривается функционирование Мазовецкого фронта как части антинемецкого фронта в 1919 году. Мазовецкий фронт сыграл важную роль в защите Варшавы от ожидаемого нападения Германии на линии Торунь–Млава, которая угрожала обойти Великую Польшу и захватить Варшаву. В связи с этим Верховное главнокомандование польских вооруженных сил направило изначально четыре пехотные дивизии на северную Мазовию, а основной объем обороны участка, простирающегося от Августовского канала до Александрува-Куявского, взяли на себя, в первую очередь, дивизии Халлера и 8-я пехотная дивизия. В Верховном Главнокомандовании Войска Польского было предусмотрено, что подразделения Мазовецкого фронта зададут атакующей Германии битву на линиях рек Нарев и Бебжи с одновременной концентрацией сил и средств в треугольнике Модлин–Пултуск–Зегже. Из-за отсутствия естественных преград на правом берегу Вислы польское командование не планировало большего сопротивления выше Плоцка и Влоцлавека. А в рамках своей активной обороны принимались во внимание контратаки на флангах противника по направлениям в сторону Грудзёндз–Бродница или Дзялдово. Эти планы не соответствовали ограниченным возможностям антинемецкого фронта, особенно слабости его сил в результате продолжающихся боев на востоке. Несмотря на подписание Версальского договора, немецкие провокации, направленные на то, чтобы втянуть Польшу в состояние открытого конфликта, не прекратились: по-прежнему частыми были инциденты по пересечению границы, оккупация польских территорий и населенных пунктов, с обеих сторон происходили перестрелки и аресты с обвинением в шпионаже.
Źródło:: Przegląd Historyczno-Wojskowy; 2020, XXI (LXXII), 3 (273); 163-206
1640-6281
Pojawia się w:: Przegląd Historyczno-Wojskowy
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 8.

Tytuł:: Zagraniczne stosunki ekonomiczne pomiędzy Unią Europejską i Iranem a sankcje i bezpieczeństwo energetyczne
Economic relations between the European Union and Iran versus sanctions and energy security
Внешнеэкономические отношения между Европейским Союзом и Ираном в контексте санкций и энергетической безопасности
Autorzy:: Obara, Norbert
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/2189166.pdf
Data publikacji:: 2014-12-31
Wydawca:: Wydawnictwo Adam Marszałek
Tematy:: Iran
EU
USA
oil
natural gas
Greece
Italy
Spain
Germany
Great Britain
Mossadek
nuclear programme
Иран
ЕС
Санкции
США
нефть
сланцевый газ
Греция
Италия
Испания
Германия
Велибритания
Моссадек
нуклеарная программа
Opis:: The article provides an analysis economical and political relationship between Islamic Republic of Iran and European Union and its members countries, particularly Greece, Italy and Spain in the context of politics of energy safety. Prior to the adoption of heavy economic sanctions the EU led a double track politics towards Iran: “carrot and stick method”. The main thesis is that sanction on Iran hurts more this country then EU but in some cases: Greece, Italy, Spain could have problems with new energy partners. Iran before sanctions was one of the main European suppliers of oil and natural gas but not for all EU, only for few countries. There are lists of main exporters and importers Iranians oil and natural gas in EU and the world. Additionally a list of EU sanctions on Iran has been attached. Additionally article presents roots of piece of Middle Eastern enemy history relationships between Great Britain, USA and Iran.
Статья заключает экономический и политический анализ отношений между Исламской Республикой Иран и Европейским Союзом а также её отдельными членами в особенности таких государств как Греция, Италия и Испания в контексте энергетической безопасности. До принятия жёстких экономических санкций Европейский Союз проводил в отношении Ирана дипломатические отношения в двух различных направлениях – поощрений и запретов. Главным тезисом статьи является то, что санкции применённые в отношении Ирана в значительно большей степени чем Европейский Союз затрагивают это государство, однако некоторые государства как: Греция, Италия, Испания также почувствуют их отрицательные результаты, по поводу отсутствия нового торгового партнёра. Иран до применеия санкций был одним из главных европейских поставщиков нефти и сланцевого газа, но не для Европейского Союза в целом, но только лишь отдельно для его нескольких государств – членов. В тексте представлен перечень главных экспортёров и импортёров иранской нефти и сланцевого газа в Европейский Союз во всемирном контексте. Добавочно был приложен перечень санкций наложенных на Иран Европейским Союзом. Статья также представляет исторические причины политической антипатии существующей между Великобританией и Ираном.
Źródło:: Studia Orientalne; 2014, 2(6); 68-82
2299-1999
Pojawia się w:: Studia Orientalne
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 9.

Tytuł:: Selected Western Countries’ stance on the Chechen conflict
Избранные страны Запада перед лицом чеченского конфликта
Autorzy:: Gorlicka, Sylwia
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/969461.pdf
Data publikacji:: 2020
Wydawca:: Towarzystwo Nauki i Kultury Libra
Tematy:: Russian Federation
North Caucasus
Chechnya
ethnic conflict
Chechen war
geopolitics
USA
Great Britain
France
Germany
Federacja Rosyjska
Kaukaz Północny
Czeczenia
konflikt etniczny
wojna czeczeńska
geopolityka
Wielka Brytania
Francja
Niemcy
Российская Федерация
Северный Кавказ
Чечня
этнический конфликт
чеченская война
геополитика
США
Великобритания
Франция
Германия
Opis:: Автор предпринял попытку проанализировать российско-чеченские войны 1994–1996 и 1999–2009 гг с точки зрения их международных условий с учетом исторического опыта и культурных особенностей чеченского народа. Целью данной статьи было выяснить, в какой степени и какими средствами западные государства вмешались в описываемый конфликт, и показать, что одной из основных причин начала чеченских войн была геополитическая борьба третьих стран с Российской Федерацией за господство на Северном Кавказе. При работе над статьей реализм в направлении защитного реализма был принят как теоретическая перспектива в исследовании международных отношений и применен адекватный ему методологический подход: метод критического и причинно-следственного анализа имеющихся письменных и графических материалов, а также сравнительный метод с исторической перспективой для описания разнообразия причин участия политические акторы в российско-чеченском конфликте.
Źródło:: Wschodni Rocznik Humanistyczny; 2020, XVII, 4; 65-84
1731-982X
Pojawia się w:: Wschodni Rocznik Humanistyczny
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 10.

Tytuł:: The value of bread in the German transit camps in Zamość in the light of memories, testimonies and accounts of oral histories of the former prisoners – Polish people displaced from Zamość region (1942-1943)
Ценность хлеба в немецком транзитном лагере в Замость на основе воспоминаний, свидетельств и устных историй бывших заключенных - Поляков, переселенных из Замостского края (1942-1943 гг.)
Autorzy:: Kozaczyńska, Beata
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/969688.pdf
Data publikacji:: 2019
Wydawca:: Towarzystwo Nauki i Kultury Libra
Tematy:: expulsions
occupation
Zamość Region
Polska
concentration camp
World War II
Germans
Children
extermination
bread
wysiedlenia
okupacja
Zamojszczyzna
Polska
obóz koncentracyjny
II wojna światowa
Niemcy
Dzieci Zamojszczyzny
eksterminacja
chleb
выселение
оккупация
Замость
Польша
концлагерь
вторая мировая война
Германия
дети замостского края
истребление
хлеб
Opis:: В статье показано значение хлеба для гражданского населения, выселенного из замостского края немцами в 1942–1943 годах и заключенного в транзитный лагере в Замосте (UWZ-Lager Zamość). Голод был за проводами этого лагеря, часто сильнее, чем страх. Пища в лагере была значительно ограничена и недостаточна. Порции черного хлеба, испеченные из наихудшего вида муки, иногда смешанные с опилками (так называемыми опилками), ежедневно получали заключенных на завтрак (и черный кофе) и на ужин. Некоторым во время выселения, несмотря на удивление и быстрый темп действия, удалось взять хлеб или печенье, приготовленное во многих домах до выселения. Хлеб в лагере, рядом с жизнью, имел наибольшую ценность.
Źródło:: Wschodni Rocznik Humanistyczny; 2019, XVI, 4; 203-214
1731-982X
Pojawia się w:: Wschodni Rocznik Humanistyczny
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Skocz do pozycji: 11.

Tytuł:: „Na posterunku bojowym”. Wojska radzieckie w radzieckiej strefie okupacyjnej Niemiec/Niemieckiej Republice Demokratycznej 1945–1954. Wybrane aspekty
„At the Combat Outpost”. Soviet Troops in the Soviet Occupation Zone of Germany/German Democratic Republic in 1945–1954. Selected Aspects
„На боевом посту”. Советские войска в зоне советской оккупации Германии/Германской демократической республике 1945–1954. Избранные аспекты
Autorzy:: Hryciuk, Grzegorz
Powiązania:: https://bibliotekanauki.pl/articles/1861310.pdf
Data publikacji:: 2020-10-20
Wydawca:: Wojskowe Biuro Historyczne
Tematy:: Armia Czerwona
Armia Radziecka
Grupa Okupacyjnych Wojsk Radzieckich w Niemczech
Niemcy
Niemiecka Republika Demokratyczna
Związek Socjalistycznych Republik Radzieckich
radziecka strefa okupacyjna Niemiec
Zimna Wojna
okupacja
Red Army
Soviet Army
Group of Soviet Occupation Forces in Germany
Germany
German Democratic Republic
Soviet Union
Soviet occupation zone
Cold War
occupation
Красная Армия
Советская Армия
Группа советских оккупационных войск в Германии
Германия
Германская Демократическая Республика
Союз Советских Социалистических Республик
Советская ок- купационная зона Германии
холодная война
оккупация
Opis:: Grupa Radzieckich Wojsk Okupacyjnych w Niemczech powstała w czerwcu 1945 r. W jej skład weszły głównie wojska 1 Frontu Białoruskiego z marsz. Gieorgijem Żukowem jako pierwszym głównodowodzącym Grupy. Podstawowym zadaniem tych wojsk było nadzorowanie procesu demilitaryzacji i demokratyzacji radzieckiej strefy okupacyjnej w Niemczech. Doraźnie zabezpieczano też proces demontażu znacznej części niemieckiej infrastruktury przemysłowej. Koszty utrzymania wojsk radzieckich w znacznej mierze obciążały budżet tej strefy, przekształconej w 1949 r. w Niemiecką Republikę Demokratyczną. Znacząca demobilizacja Armii Czerwonej (od 1946 r. Armii Radzieckiej) dotknęła też jednostki stacjonujące we Wschodnich Niemczech. Ich liczebność w 1947 r. spadła, lecz część, która nie została rozformowana lub wycofana na tereny ZSRR; pozostała jako tzw. oddziały skadrowane, o ograniczonej liczebności, ale dysponujące pełnymi stanami uzbrojenia. Właśnie ich rozwinięcie w 1949 i 1950 r. w obliczu zaostrzenia sytuacji międzynarodowej pozwoliło znacznie zwiększyć liczebność wojsk Grupy, ocenianą w połowie lat pięćdziesiątych na około 500 tys. żołnierzy. Grupa składała się z najlepiej wyposażonych i wyszkolonych jednostek Armii Radzieckiej. Oddziały te były gwarantem stabilności miejscowych reżimów komunistycznych (np. podczas stłumienia tzw. „powstania ludowego” w NRD w 1953 r.), jak również potencjalnym narzędziem agresji lub obrony na wypadek konfliktu wojennego w Europie. W roku 1954 zakończył się etap funkcjonowania radzieckich sił zbrojnych jako wojsk okupacyjnych na obszarze NRD. Stały się one od tej pory jedynie elementem wzajemnego balansu sił rywalizujących w Europie bloków. To także początek zmian doktrynalnych w Armii Radzieckiej. Musiała się ona przystosować nie tylko do zmienionej sytuacji międzynarodowej, lecz przede wszystkim do zupełnie odmiennych warunków prowadzenia wojny na atomowym polu walki.
The Group of Soviet Occupation Forces in Germany was formed in June 1945. It consisted mainly of the troops of the 1st Belarusian Front with marshal Georgy Zhukov as the first commander-in-chief of the Group. The main task of these troops was to supervise the process of demilitarization and democratization of the Soviet occupation zone in Germany. Occasionally, the Group also secured the process of dismantling a large part of the German industrial infrastructure. The cost of living of the Soviet troops was a major burden on the budget of this zone, which was transformed into the German Democratic Republic in 1949. The significant demobilization of the Red Army (the Soviet Army since 1946) also affected the units stationed in eastern Germany. Their numbers fell in 1947, but some of them were not disbanded or withdrawn to the USSR; they remained as so-called cadre units, with limited numbers, fully armed and equipped. It was their development in 1949 and 1950, in the face of the tightening international situation, that allowed to significantly increase the numbers of the Group’s troops, estimated in the mid-1950s at around 500 000. The Group consisted of the best equipped and trained units of the Soviet Army. These troops guaranteed the stability of local communist regimes (e.g. during the suppression of the East German uprising of 1953), as well as a potential instrument of aggression or defense in the event of war in Europe. In 1954, the Soviet Armed Forces stopped functioning as occupying forces in the GDR. Since then, they were only an element of the system of the mutual balance of forces between blocks competing in Europe. This was also the beginning of doctrinal changes in the Soviet Army. It had to adapt not only to the changed international situation, but above all to the completely different conditions of war on the atomic battlefield.
Группа советских оккупационных сил в Германии была создана в июне 1945 года. Она состояла в основном из войск 1-го Белорусского фронта с маршалом Георгием Жуковым в качестве первого главнокомандующего Группы. Основной задачей этих войск было наблюдение за процессом демилитаризации и демократизации советской оккупационной зоны в Германии. Временами также устанавливался контроль за процессом демонтажа значительной части немецкой инфраструктуры. Расходы на содержание советских войск довольно сильно обременяли бюджет этой зоны, реорганизованной в 1949 году в Германскую Демократическую Республику. Существенная демобилизация Красной Армии (с 1946 г. – Советской Армии) также затронула подразделения дислоцированные в восточной Германии. Их число сократилось в 1947 году, но часть из них не была ни расформирована, ни вывезена в СССР; там остались т. н. кадрированные войска, с ограниченным числом служащих, но располагающие полным вооружением. Именно их развитие в 1949 и 1950 гг. в условиях обострения международной обстановки значительно увеличило численность войск Группы, которая в середине 1950-х годов оценивалась примерно в 500 000 человек. Группа состояла из наиболее оснащенных и обученных частей Советской Армии. Эти войска были гарантией стабильности местных коммунистических режимов (например, во время подавления так называемого Народного восстания в ГДР в 1953 г.), а также потенциальным инструментом агрессии или защиты в случае военного конфликта в Европе. В 1954 г. завершился этап функционирования советских вооруженных сил как оккупационных сил в ГДР. Стого момента они были уже лишь частью взаимного баланса сил между конкурирующими блоками в Европе. Также это знаменовало начало доктринальных изменений в Советской Армии. Ей пришлось приспосабливаться не только к изменившейся международной обстановке, но и, прежде всего, к совершенно другим условиям ведения войны на поле боя.
Źródło:: Przegląd Historyczno-Wojskowy; 2020, XXI (LXXII), 2 (272); 78-124
1640-6281
Pojawia się w:: Przegląd Historyczno-Wojskowy
Dostawca treści:: Biblioteka Nauki

Artykuł

Zmień widok

na półce

Informacja

Wyszukujesz frazę "Германия" wg kryterium: Temat

Źródło danych

Dostawca treści

Kolekcja

Rok wydania

Wydawca

Temat

Autor

Typ dokumentu

Język