Informacja

Drogi użytkowniku, aplikacja do prawidłowego działania wymaga obsługi JavaScript. Proszę włącz obsługę JavaScript w Twojej przeglądarce.

English (EN)·Polski (PL)·Yкраїнський (UK)
Przejdź do strony domowej biblioteki Centralna Biblioteka Wojskowa Link otwiera się w nowym oknie Logo biblioteki Prolib Integro - strona głównaCentralna Biblioteka Wojskowa

Wyszukujesz frazę "Внешняя политика России" wg kryterium: Temat

  Lista filtrów
Wyrównaj
    Wyświetlanie 1-4 z 4
    Tytuł:
    Ewolucja Strategii bezpieczeństwa narodowego Federacji Rosyjskiej w latach 2015–2021. Ujęcie normatywne
    The evolution of Russia’s National Security Strategy in 2015–2021. A normative approach
    Эволюция стратегии национальной безопасности Российской Федерации в 2015—2021 гг.: нормативный подход
    Autorzy:
    Czachor, Rafał
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/2120046.pdf
    Data publikacji:
    2022-09-30
    Wydawca:
    Wydawnictwo Adam Marszałek
    Tematy:
    the strategy of the national security of Russia
    security policy of Russia
    foreign policy of Russia
    international relations in Eurasia
    стратегия национальной безопасности России
    политика национальной безопасности России
    внешняя политика России
    международные отношения в Евразии
    Opis:
    Adopted every 6 years, the national security strategies of Russia are the basic documents that fix the main challenges and threats to this country. The current strategy was adopted in June 2021 and replaced the previous document of December 2015. The following paper sheds a light on the most important aspects of the current strategy from a normative perspective and compares it with the previous version. Taking into account that for more than 10 years Russia has been undermining the western-centered international order, the paper stresses that the current strategy aims to consolidate the state, confirms the priority of the state over the society and individuals and the selfisolation from the foreign influences as a source of destabilization. It discusses the new tendencies in the evolution of strategies: the growing role of traditional Russian ethics, the need for the restrain a westernization of the society and the revival of patriotism.
    Главными документами, содержащими перечень основных угроз для национальной безопасности Российской Федерации, являются принимаемые каждые шесть лет стратегии. Ныне действующий документ был принят в июне 2021 г. и заменил стратегию от декабря 2015 г. В данной статье рассматриваются главные элементы стратегии 2021 г. и сравниваются с предыдущей стратегией. Учитивая, что свыше 10-ти лет РФ постепенно отходит от западноцетрического международного порядка, в статье доказывается, что стратегия 2021 г. сосредоточена на консолидации государства, она фиксирует преобладание ценностей государства над обществом и личностью и изоляцию от внешнего влияния, воспринимаемого как источник дестабилизации. Анализируются новые тенденции в эволюции стратегии — рост значения традиционных российских духовно-нравственных ценностей, необходимость предотвращения вестернизации общества и возрождения патриотического воспитания.
    Źródło:
    Nowa Polityka Wschodnia; 2022, 3(34); 9-26
    2084-3291
    Pojawia się w:
    Nowa Polityka Wschodnia
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
    Tytuł:
    Role theory and Russia’s attempts to integrate the post-Soviet space: from internal to international duties
    Ролевая теория и попытки России интегрировать постсоветское пространство: от внутренних к международным обязанностям
    Autorzy:
    Strycharz, Damian
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/2176727.pdf
    Data publikacji:
    2022-12-31
    Wydawca:
    Wydawnictwo Adam Marszałek
    Tematy:
    Russian foreign policy
    post-Soviet space
    regional integration
    role theory
    national role conception
    Внешняя политика России
    постсоветское пространство
    региональная интеграция
    ролевая теория
    национальная ролевая концепция
    Opis:
    With the Russian invasion of Ukraine in February 2022, Moscow’s foreign policy towards the post-Soviet space has become an even greater area of concern. In order to better understand Russia’s behaviour in the post-Soviet space, it is worth analysing what led to Moscow’s renewed interest in this area. There are numerous accounts explaining Russia’s policies towards its neighbourhood, but they often focus on material factors or Russian imperial complexes. To address the existing gap and examine changes in Moscow’s attitude towards the region, this paper will use role theory and analyse shifts in Russia’s national role conceptions. It argues that the combination of important external and internal factors led to changes in perception of Russia’s international duties and responsibilities between Putin’s rise to power and his return to the presidency in 2012. Consequently, these changes resulted in different understanding of Russia’s role in the post-Soviet space, which had implications for Russia’s increasingly aggressive actions in the region afterwards.
    После российского вторжения в Украину в феврале 2022 года внешняя политика Москвы в отношении постсоветского пространства стала еще более серьезной проблемой. Чтобы лучше понять поведение России на постсоветском пространстве, стоит проанализировать, что привело к возобновлению интереса Москвы к этой сфере. Существует множество версий, объясняющих политику России по отношению к своим соседям, но они часто сосредоточены на материальных факторах или российских имперских комплексах. Чтобы устранить существующий разрыв и изучить изменения в отношении Москвы к региону, в данной статье будет использована ролевая теория и проанализированы сдвиги в представлениях о национальной роли России. Утверждается, что сочетание важных внешних и внутренних факторов привело к изменению восприятия международных обязанностей и ответственности России в период между приходом Путина к власти и его возвращением на пост президента в 2012 г. Следовательно, эти изменения привели к различному пониманию роли России на посту президента. - Советское пространство, что впоследствии повлияло на все более агрессивные действия России в регионе.
    Źródło:
    Nowa Polityka Wschodnia; 2022, 4(35); 72-100
    2084-3291
    Pojawia się w:
    Nowa Polityka Wschodnia
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
    Tytuł:
    Dyplomacja publiczna w wybranych dokumentach koncepcyjnych Federacji Rosyjskiej w latach 1991-2016
    Autorzy:
    Janczuk, Artur
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/2053927.pdf
    Data publikacji:
    2021
    Wydawca:
    Uniwersytet Marii Curie-Skłodowskiej. Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Skłodowskiej
    Tematy:
    public diplomacy
    Russia’s foreign policy
    militry doctrine
    foreign policy concept
    national security concept
    soft power
    dyplomacja publiczna
    polityka zagraniczna Rosji
    doktryna militarna
    doktryna obronna
    koncepcja polityki zagranicznej
    koncepcja bezpieczeństwa narodowego
    внешняя политика России
    публичная дипломатия
    общественная дипломатия
    мягкая сила
    концепция внешней политики
    концепция национальной безопасности
    военная доктрина
    Opis:
    На 2020 год запланирована публикация новой военной доктрины Российской Федерации - этот документ, несомненно, будет воспринят как интересный предмет анализа, показывающий не только непосредственные намерения, но и образ мышления российской политической элиты. Поэтому целесообразно вспомнить долгую историю в российских концептуальных документах ведущего строительного инструмента мягкой силы - компонента потенциала Российской Федерации, имеющего давнюю традицию, но в связи с системой обусловленностей, характерной для позднего вестфальского мира, в 21 веке приобретшего как никогда ранее актуальное значение; можно даже утверждать, что в реалиях последних десятилетий он вышел на первый план.В связи с этим, автор, приняв рабочее определение явления, исследует прямые и косвенные (подразумеваемые) случаи, когда публичная дипломатия рассматривалась в важнейших стратегических документах и правовых актах, принятых в России в 1991-2016 годах. Проведенный анализ показывает эволюцию подхода российской политической элиты ко всем измерениям публичной дипломатии (переход от поверхностной западной ориентации и либерального дискурса о международном порядке, через проявление ассертивности, до творческой адаптации и повествовательного описания роли полюса многополярного порядка), а также дает представление о политических, социальных и экономических факторах, которые стали причиной этих трансформаций. Также были показаны изменения в области характера используемых методов публичной дипломатии - например, понимание роли диаспоры или связь между имиджевыми мероприятиями экономической дипломатии и экономическим развитием. Эти трансформации представлены на фоне международной системы, а их анализ является дополнением к богатой истории исследований в области информационных влияний Российской Федерации.
    2020 is the year of publication of a new military doctrine of the Russian Federation. The document will, undoubtedly, be received as an interesting object of analysis, expected to show not only direct intentions, but also the hinking patterns representative for the Russian political elites. It is, therefore, advisable to process the history of public diplomacy – the leading tool of building soft power – a long-standing component of Russian Federation’s capability, which due to the composition of determinants typical for the late-Westphalian international order gained an unprecedented level of meaning (or even can be seen as a leading factor).For these reasons, the author – after adopting a working definition – attempts to retrace the direct and indirect (implied) instances of including public diplomacy into the most important strategic documents and legal acts, issued by Russia in the years 1991-2016. The analysis shows the evolution of Russia’s political elites’ approach to all of the dimensions of public diplomacy (shift from superficial westernisation and a liberal discourse on the international order, through demonstrations of assertiveness, to a narrative adopotion of the role of one of the poles of the new international order), and provides insight into the composition of the political, social end economic determinants behind the transition. Also discussed are the shifts within the specifics of the methods of public diplomacy – such as the perception of the role of diaspora, or the link between image, economic diplomacy and economic development. These changes are presented on the background of the state of the international system, and the analysis is an addition to the extensive literature on the Russian Federation’s informational influence.
    Na rok 2020 przewidziano publikację nowej doktryny militarnej Federacji Rosyjskiej – dokument ten niewątpliwie odebrany zostanie jako interesujący przedmiot analizy, ukazujący nie tylko bezpośrednie zamierzenia, ale również wzorce myślenia rosyjskich elit politycznych. Wskazane jest zatem przypomnienie długiej historii uwzględniania w rosyjskich dokumentach koncepcyjnych wiodącego narzędzia budowy soft power – komponentu potencjału Federacji Rosyjskiej, który posiada co prawda długą tradycję, ale wskutek układu uwarunkowań, charakteryzującego ład późnowestfalski, w XXI stuleciu osiągnął znaczenie wcześniej niespotykane; można wręcz stwierdzić, że w realiach ostatnich dziesięcioleci wybił się on na pierwszy plan.Z tych względów, autor – po przyjęciu roboczej definicji zjawiska – podejmuje się prześledzenia bezpośrednich i pośrednich (dorozumianych) przypadków uwzględnienia dyplomacji publicznej w najważniejszych dokumentach strategicznych i aktach prawnych, przyjmowanych w Rosji na przestrzeni lat 1991-2016. Przeprowadzona analiza ukazuje ewolucję podejścia rosyjskich elit politycznych do wszystkich wymiarów dyplomacji publicznej (przesunięcie od powierzchownej okcydentalizacji i liberalnego dyskursu o ładzie międzynarodowym, poprzez manifestację asertywności, aż do adaptacji kreatywnej i narracyjnego objęcia roli bieguna ładu multipolarnego), a także dostarcza wglądu w skład uwarunkowań politycznych, społecznych i gospodarczych, które stały za tymi przekształceniami. Uwidocznione zostały także przemiany w zakresie charakteru wykorzystywanych metod prowadzenia dyplomacji publicznej – jak chociażby percepcji roli diaspory czy związku działań wizerunkowych z dyplomacją ekonomiczną i rozwojem gospodarczym. Przesunięcia te zostają ukazane na tle stanu systemu międzynarodowego, a ich analiza stanowi dodatek do bogatej historii badań w zakresie oddziaływań informacyjnych Federacji Rosyjskiej.
    Źródło:
    Wschód Europy. Studia humanistyczno-społeczne; 2021, 7, 1; 163-188
    2450-4866
    Pojawia się w:
    Wschód Europy. Studia humanistyczno-społeczne
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
    Tytuł:
    Polityka zagraniczna Francji wobec Rosji w sektorze energetycznym
    Autorzy:
    Helnarska, Karolina Julita
    Powiązania:
    https://bibliotekanauki.pl/articles/568870.pdf
    Data publikacji:
    2015
    Wydawca:
    Wydawnictwo Adam Marszałek
    Tematy:
    security
    energy security
    foreign policy of France
    Russia
    безопасность
    энергетическая безопасность
    внешняя политика Франции
    России
    Opis:
    The France on the international stage, with Russia can be changed while in the field of energy, trying to benefit from mutual cooperation. This comes from the desire of France to ensure the security of gas supplies, supply diversification, the strengthening of French companies in the field of energy in the European Energy market. France pursued a policy based on the security of supplies from sources of imports under long-term contracts. In addition to security issues and important economic role played by political issues. France is more active cooperation in economic matters and issues of energy security between Germany and Russia. Doesn’t want to be completely excluded from cooperation in this area. Offer Russia the possibility of buying some military technology and nuclear missiles, which can Germany offer.
    Франция на международной арене может варьироваться с Россией в энергетической сфере, пытаясь воспользоваться преимуществами взаимного сотрудничества. Это связано с желанием Франции, чтобы обеспечить безопасность поставок газа, диверсификации поставок, укрепление французских энергетических компаний в европейском энергетическом рынке. Франция проводит политику, основанную на обеспечении безопасности поставок из источников импорта в рамках долгосрочных контрактов. В дополнение к безопасности и экономические вопросы играют важную роль политических вопросов. Франция расширение сотрудничества по экономическим вопросам и энергетической безопасности между Германией и Россией. Я не хочу, чтобы быть полностью исключены из сотрудничества в этой области. Поэтому Россия предлагает возможность приобретения некоторых военных и ядерных технологий, которые они не могут предложить Германии.
    Źródło:
    Nowa Polityka Wschodnia; 2015, 2(9); 66-84
    2084-3291
    Pojawia się w:
    Nowa Polityka Wschodnia
    Dostawca treści:
    Biblioteka Nauki
    Artykuł
      Wyświetlanie 1-4 z 4

      Ta witryna wykorzystuje pliki cookies do przechowywania informacji na Twoim komputerze. Pliki cookies stosujemy w celu świadczenia usług na najwyższym poziomie, w tym w sposób dostosowany do indywidualnych potrzeb. Korzystanie z witryny bez zmiany ustawień dotyczących cookies oznacza, że będą one zamieszczane w Twoim komputerze. W każdym momencie możesz dokonać zmiany ustawień dotyczących cookies